Чем совершеннее творение, тем меньше остается не сказано
Когда гуляешь с собакой по часу на улице под мокрым снегом, почти дождем и по огромным лужам глубиной по щиколотку, то нет ничего приятнее возвращения в тепло родного дома, где пахнет борщом, Танькиными новыми духами и слышны из-за закрытой двери голоса, увязнувшие в бесконечной беседе о чем-то своем и всегда замолкающие, стоит двери в их комнату отвориться. Мама с кухни крикнет:
-Ричи, нельзя!
И пес пошлепает грязными лапами обратно ко мне в коридор, станет отряхивать мокрую шерсть, а брызги разлетятся веером, осядут на новых светлых обоях, дверцах шкафа и поползут не спеша вниз, даже не зная, что скоро испарятся в нашем тепле. А я по-сбрасываю промокшие сапоги и поведу собаку мыть лапы, и только потом вспомню про куртку, мокрое лицо и волосы. Возьмусь за фен и проторчу, озверевшая от голода, полчаса перед зеркалом в ванной. Потом на кухню, набивать животик маминой готовкой.
А Танька с Катькой, склонившиеся над журналом, будут спорить, реально ли сшить такое в домашних условиях. Танька будет сомневаться, а Катька строить планы, как купит такую же ткань, сядет сегодня вечером за выкройку, а к понедельнику уже наметает. "Она чокнутая со своим хобби", - вяло подумаю я, уплетая горячий борщ вприкуску с хлебом. А потом завалятся два болтолога-демагога, хитро переглядываясь, и от них будет вкусно пахнуть сигаретами и ветром. У них вечно продувает все насквозь - даже в такую погоду в зале закрывается окно только на ночь. Я спрошу:
-Как дела?
А мне ответят, что как обычно. Но дело в том, что "обычно" у них всегда по-разному, и за подробностями можно после ужина обратиться в зал. И исключительно при закрытых дверях мне, возможно, поведают что-нибудь занимательное. Или не поведают. Тут уж будет зависеть от их общего настроения, которое сегодня, как кажется на первый взгляд, очень хитрое. И вредное.
-Ричи, нельзя!
И пес пошлепает грязными лапами обратно ко мне в коридор, станет отряхивать мокрую шерсть, а брызги разлетятся веером, осядут на новых светлых обоях, дверцах шкафа и поползут не спеша вниз, даже не зная, что скоро испарятся в нашем тепле. А я по-сбрасываю промокшие сапоги и поведу собаку мыть лапы, и только потом вспомню про куртку, мокрое лицо и волосы. Возьмусь за фен и проторчу, озверевшая от голода, полчаса перед зеркалом в ванной. Потом на кухню, набивать животик маминой готовкой.
А Танька с Катькой, склонившиеся над журналом, будут спорить, реально ли сшить такое в домашних условиях. Танька будет сомневаться, а Катька строить планы, как купит такую же ткань, сядет сегодня вечером за выкройку, а к понедельнику уже наметает. "Она чокнутая со своим хобби", - вяло подумаю я, уплетая горячий борщ вприкуску с хлебом. А потом завалятся два болтолога-демагога, хитро переглядываясь, и от них будет вкусно пахнуть сигаретами и ветром. У них вечно продувает все насквозь - даже в такую погоду в зале закрывается окно только на ночь. Я спрошу:
-Как дела?
А мне ответят, что как обычно. Но дело в том, что "обычно" у них всегда по-разному, и за подробностями можно после ужина обратиться в зал. И исключительно при закрытых дверях мне, возможно, поведают что-нибудь занимательное. Или не поведают. Тут уж будет зависеть от их общего настроения, которое сегодня, как кажется на первый взгляд, очень хитрое. И вредное.
-
-
09.04.2011 в 21:06-
-
09.04.2011 в 21:09-
-
06.10.2011 в 20:58